Уууу, гады! Жалкие твари, ненавижу! Отрешенность была в отчаянии. Она наивно полагала, что отношение соплеменников к ней изменилось в лучшую сторону, ан нет. Не любят они её. Кошка была обижена, раздосадована. Мы застали её в тот редкий момент, когда она дала себе слабину и плакала. Ведь в глубине души Отрешенность была не так груба и зла, как казалось котам. Колючий взгляд, поджатые губы и отрешенное выражение морды были не более чем защитной реакцией на неприязнь окружающих. Они сами во всем виноваты, сами, сами! Ненавижу! Маленькая кошечка неслась по рыхлому, влажному снегу, чуть ли не пузо проваливаясь в сугробы. Но она не замечала этого, она была обижена до глубины души. Колос совсем сошла с ума. Назвать котенка, так долго и нетерпеливо ждавшего посвящения, Отрешенностью.. Это уже вообще полный финиш. Но никто в племени не любил малютку, никто и не заступился. Никому не нужен был маленький котенок, так нуждавшийся в любви и ласке. А ведь он так надеялся, так ждал этого момента. Он ведь никому не хотел зла, он мечтал быть полноценным, любимым, но чего нет, того нет. Закрыв глаза, котенок мчался по пустоши, ничего не замечая вокруг. Сердце колотилось в груди, словно перепуганная птица в клетке. Казалось, оно проломит ребра и вылетит наружу. А что это, в сущности, такое? Шмат мяса и мышц, не более. Хотя, может именно в нем заключается душа? Почему же так тоскливо ноет в груди? Может, при рождении душа вселяется именно в сердце. Но почему не в мозг, не в желудок, не в лапы? Отрешенность замедлили бег. Что же, усталость взяла свое. Кошка уныло и потерянно брела по пустоши. Вокруг пели птицы, солнышко приветливо освещало землю, снег искрился и медленно, незаметно, но неотвратимо таял. Но не было никакого дела новоиспеченной ученице до всего этого благоденствия. Плач прекратился, да и нельзя это было назвать плачем, ведь не дано от природы кошкам такой способности. Это был скорее, безмолвный крик души. Души ранимой и печальной. Да как... Да вообще... Неужели им совсем-совсем меня не жалко? Неужели все коты такие бездушные? О, нет, тогда лучше мне не жить. Перед глазами все еще стояла картина. Вот она сидит рядом с пнем и слушает торжественную речь Колос... И вот, наступает момент имянаречения. Кошечка внутренне собирается, готовясь стать Пестринкой или Пятнышком. Она уже набирает в легкие воздух, дабы возопить так, чтобы услышал весь мир и открывает пасть как вдруг... Воздух вырывается с негромким свистом и пятна мелькают в глазах. Как? Как? Отрешенность до сих пор задается этим вопросом. Почему они так не любят меня? За что? Что я им сделала? Ну, подумаешь, не чистокровная, ну, подумаешь, моя мама нарушила Воинский Закон, ну а я-то здесь причем? Впервые за все время своего путешествия, Отрешенность, увы, теперь придется называть её этим именем, соизволила осмотреться. Она, признаться, не поняла сначала, где находится. Ведь она никогда не выходила за пределы лагеря, только единожды, помнится, из вредности, сбежала, но по неопытности, забрела в овраг к оруженосцам, где её и сцапали.Но, узрев впереди четыре больших дерева, что можно было редко встретить на территории племени Ветра. Именно благодаря этому ориентиру Отрешенность поняла, что находится на границе с ... А вот с каким племенем, сказать было сложно. Ведь поляна четырех деревьев территория для проведения Советов, а следовательно, общая. Но ведь не все же время котам Советы проводить? Вот только непонятно, можно ли сюда ходить в свободное время, али нельзя? Но сейчас Отрешенности было на это плевать. Она молча вышла на поляну и невольно поразилась. Да, увиденное было явно не для её психики. Четыре огромных, просто до невозможности, дуба, учитывая, что Отрешенность никогда деревьев не видывала, скала, тоже очень большая. Все было настолько велико, что у Отрешенности закружилась голова и она вдруг почувствовала себя маленькой беспомощной букашкой, снующей под ногами двуногих. Подойдя к одному из четырех деревьев, к тому, в корнях которого она усмотрела небольшую норку, достаточную, чтобы туда влез маленький котенок. Никаких барсуков здесь не было, норку вымыло водой. Залезши туда, Отрешенность закрыла глаза. Она чувствовала усталость и ей хотелось спать. Утро потихоньку уступало дню, солнце светило ярче, выхватывая порой маленькую норку в корнях, где свернулась что-то до боли похожее на кошку....
   Отрешенность проснулась, когда солнце вовсю сверкало и искрило. Двуногие бы сказали, что сейчас часа, эдак, три пополудни. Но кошечка этого, естественно, не знала. Она проснулась от того, что струйка воды назойливо пыталась пробиться сквозь шерсть и намочить мягкий живот. Ей это почти удалось и она принесла Отрешенности массу неудобств. Отряхнувшись, кошечка вылезла из норки и сощурилась от яркого света. Но что-то здесь было не так. Какой-то запах. Такой странный, незнакомый. Отрешенность насторожилась. Это не мышь, не кролик, запах которых она знала наизусть, этот явно кот. Но вот какой? Не воин же Ветра! А кто? Может, это грозовой кот? Или речной? А, возможно, это воитель Теней? Отрешенность порядочно струхнула. Авось, поймают еще. Ведь собственное племя никогда не пойдет на её спасение из лап воителей Теней. Речных можно не бояться, они союзники. Если это грозовые, то смотря кто. Если что, сбегу. Значит, бояться нечего. Отрешенность подошла к границе и увидела небольшую серую кошечку. Хм, ничего такая. Спокойная. Целительница, наверное. Новоиспеченная ученица как-то неловко, но явно угрожающе подскочила к целительнице.
- Чего ты тут? Это граница племени Ветра? Ты откуда вообще вылезла? Уходи, пока не получила! Отрешенность еще вчера была котенком и правильно разговаривать с нарушителями её никто не учил. Поэтому фразы получались круглые и маленькие, похожие на горох. Между нами, ученица понравилась Отрешенности, но что-то помешало ей начать знакомство.  Может, это какой-то злой хранитель шепнул в ушко или воздействовал на мысли кошки, а может, долг перед племенем требовал "не пущать" на чужаков на территорию племени Ветра. Возможно, Отрешенности просто нужно было на кого-нибудь поругаться, чтобы выпустить всю обиду, накопленную в ней. А все Колос, все она. Это она специально назвала меня. Отрешенность дерзко, как ей казалось, не осознавая всей комичности ситуации, смотрела на серую ученицу.